Я, Важнецова Валентина Петровна, в 1948 году поступила в Ленинградский нефтетехнологический техникум имени Менделеева. Окончила его в 1952 году, и была направлена на работу в Германию. Подробностей оформления в Москве и как затем я ехала в Германию, не помню. Ни вокзалов, ни поездов в моей памяти не осталось. Вспоминаю себя уже в Германии. Немецкий город, гостиница. Нас четверых (Тамара Агурьянова, Нина Иванова, Вера Ганина и я) привезли туда на автобусе. Кажется, на следующий день я попала в Обершлем, где также оказались Тамара, Вера и Володя Плехоткин. Нины Ивановой с нами не было. С Володей я училась в одной группе, а Тамара и Вера – в параллельной. Тем не менее, с Тамарой я была очень дружна, так как в Ленинграде мы жили почти рядом.

Тамара жила у Нарвских ворот, а я на проспекте Стачек, 13. Проспект Стачек начинался от Нарвских ворот. Мы часто встречались, когда ехали в техникум или возвращались из него, вот и подружились. У Нарвских ворот был стадион, зимой – каток. Там-то и проводили вечера мы с Тамарой и вся её дворовая команда. Да, дворовая. Летом у них во дворе была волейбольная площадка. Тамара большую часть лета проводила на этой площадке. А я летом жила в Ульяновке. Там мои родители строили дом. Иногда я навещала Тамару. Тогда они брали меня в свою команду, хотя играла я плохо. Почему я пишу об этом? Да потому, что первый забавный случай в Обершлеме связан именно с волейболом. Но об этом я напишу позже. А сейчас, вот о чем.

Нас пригласили на беседу. Мужчина представительный, имени его не помню. Условно назову его шефом. Он говорил с нами о быте, о нашем устройстве здесь, интересовался, чем бы мы хотели заниматься в свободное от работы время, мы высказывали свои мнения. Конечно, шахматы. Молодежь в то время увлекалась шахматами, наверное, так же, как сейчас футболом. С техникумовских времен помню, как болели за шахматистов. Бронштейн, Ботвиник. В техникуме в нашей группе комсорг Иза Филь, которая была заядлой шахматисткой и однажды сыграла вничью с каким-то шахматным светилой, проводившим сеанс одновременной игры, создала шахматный кружок, научила нас играть. И мы после занятий, вместо того чтобы ехать домой, оставались и играли в шахматы. А вот Тамара сказала, что обязательно волейбол. Ведь не зря она лето проводила на волейбольной площадке. Шеф нас внимательно слушал и в заключении сказал, что на объекте есть все условия для культурного отдыха, есть стадион, где можно заниматься спортом. Кстати, есть и ателье по пошиву одежды, там разные ткани, и можно заказать себя необходимую одежду.

 

Я думаю, что беседа с шефом и явилась результатом забавного случая, о котором я хотела рассказать. Вот он. Был выходной день. Мы с Тамарой, приведя в порядок свое жилье и приняв ванную, счастливые и довольные сидели с вымытыми головами, закрученными полотенцами. Вдруг стук, открывается дверь, и к нам в комнату вбегает шеф. Он сердит, почти кричит: «Они моются, а соперник на поле! Немедленно одевайтесь и следуйте за мной. Я жду вас в коридоре, да побыстрее!». Из-за двери он все время кричал: «Скорей, скорей!» Тамара сразу поняла, что речь идет о волейболе. А я поняла не сразу, но когда поняли, сказала Тамаре, что я играть не буду, так как играю плохо. Тамара слушать меня не хотела. Я оделась и пошла объяснять шефу, что я плохой игрок. Но меня никто не слушал. Тамара тянула за руку, а шеф всю дорогу нас погонял и выговаривал. Когда мы проходили мимо болельщиков, собравшихся у волейбольного поля, кто-то сказал: «Вот, вот они, ленинградские волейболистки». «Боже мой, какой позор», - подумала я. Я была готова провалиться сквозь землю, мне хотелось бежать куда угодно, но Тамара держала за руку. В раздевалке шеф кому-то приказал дать нам спортивную одежду. Затем нас вывели на поле, указав место у сетки. Тамаре – по центру, мне – сбоку. На противоположной стороне поля разминалась команда соперников. Там я увидела Нину Иванову, с которой училась в одной группе. Она была у нас старостой группы и играла в техникумовской волейбольной команде.

Игра началась с подачи соперников. Задняя линия нашей команды не может взять ни одного мяча подачи соперников. Мячи летают у нас над головой и падают на поле. Тамара говорит: «Что мы с тобой здесь стоим? Надо же бегать и пытаться отбивать мячи». И она начала бегать за мячами по всей площадке. Я последовала её примеру. Одним словом, мы с ней бегали по всему полю и подачи соперников отправляли за сетку. Соперники разыгрывали нашу подачу и забивали нам гол. Проиграли мы позорно. Но аплодисменты нам с Тамарой были. Даже кто-то кричал: «Молодцы, ленинградки!» А шеф нас утешал: «Ничего, девочки, будем каждый день тренироваться и будем побеждать».

В Обершлеме я проработала недолго, может месяц, может два. Не помню. Только помню, приезжала к нам Ирма Валентиновна. Кажется, так её звали. Она беседовала с каждым из нас отдельно. Подробно расспрашивала, как устроен наш быт, чем занимаемся после работы, нравится ли работа. Мне моя работа не нравилась. Я заполняла журнал какими-то цифрами. Я ей об этом и сказала. Она спросила: «А какая работа понравилась бы?» Я ответила, что мне нравится живая работа. Думаю, что перевод меня во Фрайталь на фабрику сменным контролером связан с этим разговором.

 

Начальником ОТК на фабрике была Екатерина Федоровна. Её фамилию я не помню. Затем на этом посту её сменил Леван Константинович. Его фамилия, кажется, Нинуа, и он здесь находился с женой. Однажды они пригласили меня с моим будущим мужем Сергеем провести выходные с ними вместе на природе. Жена Левана Константиновича угощала нас грузинскими деликатесами, а затем они сделали фотографии на память.

Во Фрайтале у меня действительно была  живая работа. В течение рабочей смены не раз обойду всю технологическую цепочку, наблюдая процесс и проверяя регулярный отбор проб. В течение ночных смен приходилось бороться со сном. Во Фрайтале за неимением свободного жилья (так сказал завхоз) меня временно поселили к ленинградкам, которые здесь уже жили и работали. Это оказались девочки из параллельной группы нашего техникума. Они занимали две смежные комнаты. Меньшая комната была спальней. Туда, сделав некоторые перестановки, и поставили четвертую кровать для меня. Перечислю девочек: Яковлева, Сивкова и Шапунова. Встреча была радостной. Но совместное житье было неудобно тем, что они работали только днем, а я – в три смены. Утренняя смена у меня начиналась в 6 часов утра. Поэтому я по будильнику просыпалась в 4 часа ночи, собиралась, шла в столовую, и затем нас (всех сменных и начальников смен цехов) везли на фабрику. А для того, чтобы проснуться в 4 часа ночи, мне надо было лечь спать пораньше. У девочек такой необходимости не было. Да и среди ночи мой будильник был им не в радость. Но это продолжалось недолго. Жилье мне было найдено. Это была маленькая квартира: кухня и две смежные комнаты. Большую проходную комнату занимала Алевтина, а во вторую маленькую поселили меня. Алевтина – Аля (фамилии не помню) приятная, веселая девушка, из Боровичей. Мы с ней жили очень дружно.

Во Фрайтале была неплохая волейбольная команда. Девушки регулярно тренировались рано утром до начала рабочего дня. Приглашали на тренировки желающих. Я, к сожалению, не имела возможности посещать эти тренировки, так как в это время была либо на работе в утренней смене, либо спала после ночной смены. А вот большинство выходных дней я проводила на волейбольной площадке, где игра шла на вылет. Мне нравился волейбол и хотелось научиться хорошо играть.

Наверное, это был все-таки 1953 год. Мы готовились к соревнованиям между объектами по разным видам спорта. Тренировались регулярно. Я тренировалась по прыжкам в высоту и бегу. Соревнования проходили на стадионе города Ауэ. Я заняла второе место по прыжкам в высоту, а в эстафетном беге наша команда, в которой была и я, заняла первое место.

Хорошо помню необычную встречу со своим ленинградским соседом Володей Колмыченко. В Ленинграде в Ульяновке дома моих и Володиных родителей находятся на противоположных сторонах центральной улицы друг против друга, т.е. мы соседи. Кажется, в 1951 году Володя по окончании учебы в ленинградском университете был направлен на работу в Германию. Когда я уже работала по Фрайтале, я поняла, что Володя, скорее всего, работает в нашей системе и, по-видимому, занимает достойную должность в центральном аппарате. Попробую его разыскать и, возможно, встретиться. Тем более что в ближайший выходной я собиралась поехать в числе болельщиков нашей футбольной команды, у которой будет игра на стадионе в Зигмаре. Я набрала номер Зигмара и попросила соединить меня с Колмыченко (авось), меня соединили. Вот наш диалог:

- Володя, здравствуй.

- А кто это говорит?

- Валя Важнецова.

- Что за шутки?

- Нет, это не шутки, я работаю во Фрайтале.

Долго я рассказывала ему, как попала во Фрайталь, и предложила, если он не возражает, встретиться на стадионе. Встреча состоялась. Болеть за футбольную команду у меня была личная причина. В команде играл Сережа Левашев, а я с ним встречалась. Сережа работал экономистом в плановом отделе фабрики. Еще он был комсоргом, ставил на учет каждого комсомольца. Так мы с ним встретились, и после первой встречи стали встречаться регулярно. Наверное, мы с Сережей еще долго бы встречались, если бы не мои подруги (Таня Максимова, Лида Горохова), которые бесконечно уговаривали меня выходить замуж за Сережу.  Они на все лады расхваливали его. Да я и сама видела насколько он скромный и порядочный человек. Жизнь с ним это подтвердила. К тому же он оказался прекрасным семьянином. 6 ноября 1953 года мы поженились, расписались в Дрездене. А 7 ноября те же подруги организовали свадьбу. Всё было: и свадебный стол что надо, и музыка, и танцы. Многолюдно, шумно и весело, как и положено быть свадьбе. Теперь я Левашева.

11 апреля 1955 года у нас родилась дочь Александра, в Дрездене. Мой муж, Сергей Иванович Левашев в июле 1954 года был назначен начальником планового отдела фабрики, а в октябре 1955 года переведен в Зигмар на должность экономиста планового отдела. Меня здесь определили на работу в лаборатории техником-технологом. Для детей был детский садик, куда каждое утро мы возили нашу дочь.

В августе 1956 года закончилось наше пребывание в Германии. Сереже предложили остаться еще поработать здесь. Но очень хотелось домой. Кроме того, у меня была мечта – поступить в институт.

В Союзе Сергея Ивановича приняли на работу в статуправление РСФСР на должность старшего экономиста, где он проработал до выхода на пенсию на разных должностях. На пенсию уходил с должности заместителя начальника управления. Я свою мечту осуществила. По окончании московского института тонкой химической технологии я работала инженером на предприятии авиационной промышленности. На пенсию ушла с должности ведущего инженера.

 

 

Вернуться на главную страницу